Дефицит и фарцовщики - как это было

Вот, к примеру, растворимый кофе в СССР считался дефицитом. Равно как и сырокопченая колбаса, и чешские хрустальные люстры, и автомобиль «Жигули» последней модели, и…, да много еще чего. Проще перечислить то, что свободно лежало на магазинных полках.

Но за этим товаром (не за тем, что лежал свободно, а за дефицитным) надо было идти не к фарцовщику, а совсем к другим людям – к работникам советского прилавка. То есть к тем самым рыцарям весов и кассового аппарата, на чьих полках этот товар должен был наблюдаться, но почему-то не наблюдается.

Именно они – заведующие овощебазами, универсамами и прочими «теплыми» местами – занимались распределением пресловутого дефицита. Именно они перемещали его исключительно по своему разумению: часть – на свои потребности, еще часть – «нужным» людям из параллельных торговых структур, ну, и что останется – в свободную торговлю.

Правда, в свободной торговле до рядовых граждан мало что доходило. Ведь продавцы – тоже люди. И у них тоже есть потребности и знакомые, которых необходимо ради взаимной выгоды иногда радовать дефицитным товаром «из-под прилавка».

Вообще в советской торговле того времени наблюдались отношения, несколько напоминающие первобытно-общинный строй. В частности существовал откровенный бартер. То есть, конечно, напрямую машину на колбасу никто не менял, но в принципе так оно и выглядело.

Скажем, товарищ, ответственный за колбасу, вознамерившись приобрести автомобиль, начинал «подкармливать» ей гражданина, занимавшегося распределением "Жигулей".

А если у «колбасного» товарища таких знакомых не было, то обязательно имелся кто-нибудь другой. Например, уважаемый работник прилавка, на чьих плечах лежала нелегкая ноша реализации чешских кухонных гарнитуров или югославских «стенок». И этот уважаемый работник с удовольствием сводил полезного в будущем «колбасника» с нужным человеком.

Работники торговли – основа среднего класса в СССР, и попасть в его ряды было непросто, но возможно. Если вы и не заведовали магазином, но могли, к примеру, быстро и качественно отремонтировать автомобиль или вылечить зубы так, чтобы пломбы не вылетели через полгода, то у вас имелся шанс стать прочным звеном в цепочке распределения дефицитных товаров. Наиболее ярко взаимоотношения торгового класса показаны в фильме «Блондинка за углом».

А если ваша основная работа никоим образом не была связана с торговлей или с полезными в быту специальностями, то вам приходилось бороться за те самые жалкие остатки дефицита, которые уже прошли строгий отбор со стороны директоров торговых баз, заведующих магазинами и продавцов.

Остатки, за которыми с ночи выстраивались очереди со списками, перекличками и обязательными номерами мелом на рукавах. И шанс получить в этих очередях хоть что-нибудь, кроме нервного срыва, особенно, если вы не обладали бойцовскими качествами, можно сравнить лишь с выигрышем в лотерею.

Рано или поздно приходил момент, когда представитель среднего класса утолял свои потребности в колбасе, жигулях и других товарах, которые можно было приобрести за рубли. И тогда наступал следующий этап – желание обладать «эксклюзивными» вещами, которые в СССР приобрести было либо невозможно в принципе, либо только за валюту. И вот тут к делу подключался фарцовщик.

Фарцовка начала развиваться в нашей стране в 1960 годах, когда граница чуть приоткрылась, и к нам хлынул поток иностранных туристов. Выглядело все просто: прилично одетые молодые люди, обычно студенты, «вылавливали» гостей из капстран возле гостиниц, в музеях или просто на улице и на довольно сносном английском предлагали «чейндж мани» – выгодный обмен чего угодно на местные сувениры, водку или же на рубли, причем по очень даже приятной цене.

Помимо студентов «фарцевали» гиды, переводчики, таксисты, проститутки, которых в СССР не было – практически все, кто хоть как-то был связан с иностранными туристами. Товаром для обмена мог служить «фирменный» галстук, жвачка, косметика, сигареты, стильный пиджак или джинсы, грампластинки и кассеты, фотоаппарат, кинокамера или магнитофон, да что угодно.

Но лучше всего шла валюта. Какой капиталист откажется обменять свои кровные «баксы» (доллары), «морковку» (финские марки) или «бундесы» (немецкие марки) не по банковскому курсу (в середине 1980-х официальный курс доллара в СССР составлял 88 копеек), а в два или даже в три раза дороже?

Правда, в валютном деле имелся серьезный риск. Если за покупку или тем более за обмен галстука на матрешку фарцовщику практически не грозило наказание, то спекуляция валютой влекла за собой далеко не условный срок (вплоть до смертной казни) с полной конфискацией всего честно и нечестно нажитого имущества.

Но получаемая выгода стоила этого риска. Ведь купленный у иностранца за два рубля доллар продавался уже за четыре рубля «только для своих», а для посторонних покупателей пять, а то и шесть – в зависимости от спроса.

Часто профессиональные фарцовщики «бомбили фирмачей» (налаживали торговые связи с иностранными гражданами) прямо на дорогах. Например, автобусы с финскими туристами, следующие в Ленинград, по договоренности с водителем и гидом, тормозились почти сразу после пересечения государственной границы.

Гостям страны предлагалась импровизированная «поляна» с водкой и шашлыками. А уже в процессе закуски и выпивки шел бойкий обмен товаром и деньгами.

Те из туристов, кто часто ездили в СССР, прекрасно знали о фарцовке и иногда специально везли грошовые по западным меркам вещи для выгодной перепродажи. Джинсы, купленные в европейском «секонде» за три доллара, фарцовщик легко перепродавал за 200 рублей.

Пластмассовые электронные часы из Гонконга стоимостью пять долларов «уходили» уже по 50 рублей за штуку.

Для реализации приобретенных вещей существовали свои места. В Ленинграде, к примеру, таких мест было несколько, в частности – «галёра» – открытая галерея, опоясывающая Гостиный двор. Там всегда гуляло много народа, а милицию было видно издалека. На «галёру» покупатели приходили за джинсами и другой «фирменной» одеждой.

В расположенном по диагонали Апраксином дворе существовал комиссионный магазин импортной аудио- видео техники. На полках за прилавком стояли привезенные моряками-«торговцами» двухкассетники по сумасшедшим ценам – две-три тысячи рублей – которые редко кто покупал.

Зато перед прилавком суетилась толпа, в основном состоявшая из продавцов-фарцовщиков ждущих тех покупателей, кто готов приобрести вожделенный двухкассетник с рук, но за чуть более низкую цену.

Напротив Гостиного двора, по адресу Невский-34 располагался магазин «Мелодия» где фарцовщики украдкой раскрывали перед меломанами портфели набитые грампластинками «AC/DC» или широко известной в СССР благодаря своим экстравагантным нарядам группы «KISS». Фирменный диск продавался в районе 50 рублей (советская грампластинка стоила от 2 рублей 70 копеек до 3 рублей 50 копеек), но меломаны за свое удовольствие не жалели денег.

Разумеется, неискушенного покупателя с легкостью могли и «кинуть» – подсунуть завернутую в фирменный пакет тряпку вместо джинсов или модной кофточки (вспомните фильм «Влюблен по собственному желанию») или кирпич, упакованный в коробку из-под японского видеомагнитофона.

Так что на «галёре» нужно было смотреть в оба и не совершать сомнительных сделок без поддержки пары друзей, особенно если речь шла о крупных суммах.

С развалом СССР постепенно исчезло понятие вещевого и продуктового дефицита, а большинство фарцовщиков быстро переквалифицировались в бизнесменов.

Кто продолжил заниматься торговлей, кто плотно занялся финансовыми спекуляциями, как Сергей Мавроди, уже не боясь, что его расстреляют, во всяком случае, официальные органы безопасности.

Дмитрий Нагиев и Юрий Лоза ушли из фарцовки в шоу-бизнес. А слова «дефицит», «фарцовка» и «фирмач» теперь можно встретить лишь в толковых словарях.