Культовые книги Ильи Ильфа и Евгения Петрова «12 стульев» и «Золотой теленок» популярны до сих пор. Читатели наслаждаются юмором, а литературоведы ищут прототипов полюбившихся героев. Надо сказать, что у любого персонажа этих замечательных произведений имелись черты реальных людей, с которыми писатели были знакомы...
Бендер с Малой Аранутской
Самым главным и запомнившимся героем книг Ильфа и Петрова является, конечно, «Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер-бей, отец которого был турецко-подданным и умер, не оставив сыну своему Остапу-Сулейману ни малейшего наследства». Более известен он как Остап Бендер.
Эта фамилия не была придумана писателями. Дом Илюши Файнзильберга, ставшего знаменитым Ильей Ильфом, стоял на Малой Арнаутской улице, где «делают всю контрабанду». А расположенный по соседству магазин носил пышное название «Мясоторговля Бендера». Есть еще одна версия происхождения имени и фамилии Остапа Бендера. В начале века существовал торговый дом «Тарас Бендер и сыновья». Не исключено, что Ильф и Петров провели здесь цепочку от гоголевского Тараса Бульбы и его сына — Остапа.
Многие черты характера обаятельнейший Остап Бендер унаследовал от своих создателей. Например, музыкальность (идя на первое «свидание» с миллионером Корейко, Бендер напевал: «И радость первого свиданья мне не волнует больше кровь») — это черта Евгения Петрова, любившего музыку до самозабвения.
Неожиданное хорошее знакомство Остапа с бухгалтерией — следствие работы Ильи Ильфа в финансово-счетном отделе одесского Опродкомгуба: («Ого! Если вы уже открываете мне лицевой счет, то хоть ведите его правильно. Заведите дебет, заведите кредит. В дебет не забудьте занести 60 000 рублей, которые вы мне должны, а в кредит — жилет. Сальдо в мою пользу — 59 992 рубля»).
Обучение Бендера в частной гимназии Илиади, из которой он вынес латинские исключения «пуэр, соцер, веспер, генер, либер, мизер, аспер, тенер» — факт биографии писателя Льва Славина, друга Ильи Ильфа.
Веселый Осип
Но это все лишь мелкие детали в облике энергичного авантюриста. А от кого же Остап Бендер унаследовал свою оборотистость и предприимчивость? По мнению родного брата Евгения Петрова, Валентина Катаева, реальным прототипом этого литературного героя был некто Осип Шор, знакомец братьев по одесским временам.
В своей книге «Алмазный мой венец» Катаев писал: «Остап Бендер написан с одного из наших одесских друзей. Он был старшим братом одного замечательного поэта-футуриста... Брат футуриста был Осип, внешность которого авторы сохранили в своем романе почти в полной неприкосновенности: атлетическое сложение и романтический, чисто черноморский характер. Он не имел никакого отношения к литературе и служил в уголовном розыске по борьбе с бандитизмом, принявшим угрожающие размеры»…
Как мы видим, прототип Остапа Бендера действительно имел отношение к криминальному миру, но только с другой стороны. Однако в непростые послереволюционные годы в России так все перемешалось, что авантюристами приходилось быть людям самых добропорядочных профессий.
В 1917 году Осип Шор был студентом Петроградского Университета. После революции он долгое время добирался домой, в Одессу. Это было тяжелое путешествие, сопряженное со множеством опасностей для жизни. Деньги каждый день обесценивались, еду добыть было практически невозможно. Осип Шор постоянно придумывал различные хитрости, помогающие ему сохранить жизнь и получить кусок хлеба. Он прикидывался шахматным гроссмейстером, чтобы получить кусок хлеба. Устраивался художником на пароход, который совершал агитационные путешествия по Волге. Работал пожарным инспектором в доме престарелых, начальником которого был застенчивый «голубой воришка». И даже познакомился с некой вдовой, послужившей прототипом мадам Грицацуевой, у которой прожил целую зиму, отъедаясь и накапливая силы на дальнейшее путешествие.
Лишь спустя 10 месяцев Осип Шор вернулся в Одессу. О своих приключениях он потом красочно рассказывал своим друзьям, среди которых был Евгений Петров…
Дальнейшая судьба Осипа Шора сложилась более благополучно, чем у героя, появившегося благодаря его рассказам. Может быть потому, что свои силы он направил не на поиск бриллиантов мадам Петуховой и сокровищ миллионера Корейко, а на борьбу с бандитами. В 30-е годы он уехал в Челябинск, и умер в 1978 году…
Нобелевский лауреат Воробьянинов
Интересно, что когда Ильф и Петров только собирались писать «12 стульев», Остап Бендер задумывался как второстепенный герой. Главным персонажем должен был быть Ипполит Матвеевич Воробьянинов, бывший предводитель дворянства.
Вот как описывают его Ильф и Петров: «В пятницу 15 апреля 1927 года Ипполит Матвеевич, как обычно, проснулся в половине восьмого и сразу же просунул нос в старомодное пенсне с золотой дужкой. Очков он не носил. Однажды, решив, что носить пенсне не гигиенично, Ипполит Матвеевич направился к оптику и купил очки без оправы, с позолоченными оглоблями. Очки с первого раза ему понравились, но жена (это было незадолго до ее смерти) нашла, что в очках он — вылитый Милюков, и он отдал очки дворнику. Дворник, хотя и не был близорук, к очкам привык и носил их с удовольствием».
Мало кто знал, что один очень известный человек послужил прототипом к описанному образу и что это именно он обладает сходством с историком и политиком Милюковым… Этим человек был Нобелевский лауреат, знаменитый русский писатель Иван Андреевич Бунин…
Многие черты характера Бунина остались в истории литературы как описание личности Кисы Воробьянинова…
Развязный Никифор
Были еще и другие персонажи, имевшие реальных людей своими прототипами. Например, Никифор Ляпис «очень молодой человек с бараньей прической и нескромным взглядом», забрасывающий редакции бесконечными произведениями про Гаврилу.
По некоторым версиям, Никифор Ляпис является «двойником» Владимира Маяковского — а загадочная Хина Члек, которой он посвящал свои произведения — Лиля Брик.
Писатель Лев Славин в своих воспоминаниях рассказывает о встрече с «Никифором» — в редакции «Гудка», где он работал с Ильфом и Петровым, но не называет его имени…
«Если б он мог предвидеть последствия опасных знакомств, он бежал бы от нашей комнаты как от чумы. Но он находился в счастливом неведении. Он приходил к нам зачастую в самое неподходящее время и, подсаживаясь то к одному, то к другому, усердно мешал работать. Чаще всего развязный Никифор (оставим уж за ним это звучное имя!) хвастался своими сомнительными литературными успехами. Халтурщик он был изрядный. Что же касается дремучего невежества, то в главе о «Гаврилиаде» оно ничуть не было преувеличено. Однажды Никифор страшно разобиделся на нас. Он вошел сияющий, довольный собой и жизнью и гордо объявил:
— Я еду на Кавказ! Вы не знаете, где можно достать шпалер?
Мы ответили вопросом на вопрос:
— А зачем вам шпалер, Никифор?
Тут-то он и сделал свое знаменитое откровение насчет шакала, который представлялся ему «в форме змеи».
Славин дальше подробно описывает вся ляпсусы «Ляписа» и заканчивает так: «Он прекратил свои посещения лишь после того, как узнал себя в авторе "Гаврилиады". Не мог не узнать. Но это пошло ему на пользу. Парень он был способный и в последующие годы, «поработав над собой», стал писать очень неплохие стихи».
Но фамилию молодого человека с бараньей прической Славин так и не назвал… Зато он рассказал, кому принадлежит образ Авессалома Изнуренкова. «Об Авессаломе Владимировиче Изнуренкове можно было сказать, что другого такого человека нет во всей республике. И за всем тем он оставался неизвестным, хотя в своем искусстве он был таким же мастером, как Шаляпин — в пении, Горький — в литературе, Капабланка — в шахматах… Авессалом Изнуренков — острил. Он никогда не острил бесцельно, ради красного словца. Он делал это по заданиям юмористических журналов. На своих плечах он выносил ответственейшие кампании, снабжал темами для рисунков и фельетонов большинство московских сатирических журналов».
Такой человек действительно имелся в окружении Ильфа и Петрова. Это был сотрудник «Гудка» Михаил Глушков, который действительно был изумительным остряком, перу которого принадлежало множество печатных перлов. Однажды на партсобрании он сострил так «удачно», что на 20 лет был посажен в тюрьму…
- 30111 просмотров