История развития человечества неразрывно связана с совершенствованием орудий уничтожения себе подобных. Но, как всякое действие рождает противодействие, так в ответ на новое оружие появлялись новые средства защиты: от меча закрывались щитом, чтобы уберечься от стрел — надевали кольчугу. И вот в начале ХХ века перед человечеством встала задача спасти свою жизнь от новой напасти.
Газовые атаки
22 апреля 1915 года впервые было применено химическое оружие в условиях военных действий. «Вечером у реки Ипр со стороны немецких окопов поднялось желтовато-серое облако, которое отнесло попутным ветром к позициям союзных войск. У французских и английских солдат, занимавших оборону, этот газ вызвал мучительный кашель и удушье. Вслед за облаком двинулась немецкая пехота и, легко прорвав оборону, овладела значительными трофеями.
Попав под воздействие газового облака, солдаты пытались спастись бегством, но лишь немногим удалось избежать тяжелых отравлений. Из 15 тысяч солдат, подвергшихся действию газа, 5 тысяч умерло той же ночью». Сообщения такого содержания были опубликованы в российских газетах. А через месяц подобная трагедия разыгралась уже на русском фронте: под Варшавой действию удушающих газов подверглись около 9 тысяч солдат и офицеров, из которых более двух тысяч умерло в ближайшие сутки.
В это нелегкое для страны время, в Петрограде в Центральной лаборатории министерства финансов работал Николай Дмитриевич Зелинский — выдающийся отечественный химик, известный своими работами в области нефтяной промышленности. Именно ему предстояло разработать средство защиты от нового страшного оружия массового поражения.
Старые знакомые
Первое знакомство Зелинского с отравляющими веществами произошло задолго до трагических событий на Ипре. В 1885 году молодой стипендиат химического факультета Новороссийского университета Н. Д. Зелинский был направлен на двухгодичную заграничную стажировку в Геттинген к профессору Мейеру. Молодому ученому поручили работу по синтезу одного из ранее не известных органических соединений.
В тот субботний вечер Зелинский единственный из практикантов задержался в лаборатории. Когда компоненты опыта были только введены в колбу, вопреки ожиданиям началась бурная химическая реакция. Над колбой появилась желтоватая дымка и по помещению пополз странный запах, напоминающий запах горчицы. Экспериментатор наклонился над колбой, желая посмотреть поближе, но от внезапно охватившего его удушья, теряя сознание, упал на пол. На его счастье, служитель лаборатории Франц еще оставался на своем рабочем месте и верно оценил ситуацию: он вытащил Зелинского из лаборатории, захлопнул дверь и, едва успев позвать на помощь, сам потерял сознание.
Врач, осмотревший пострадавшего, констатировал тяжелое отравление, поражение дыхательных путей и сильный ожог рук. Так первооткрыватель дихлордиэтилсульфида, получившего в дальнейшем название иприт, чуть не стал его первой жертвой.
Письмо с фронта
Уже после первого сообщения о применении ядовитых газов, Зелинский и сотрудники его лаборатории, безо всяких на то указаний сверху, приступили к изысканию средств защиты солдат от действия химического оружия.
Кроме патриотических чувств ими руководило сознание того, что марлевые повязки, сшитые монашками и институтками, даже пропитанные различными химическими составами, не могли служить хоть сколько-нибудь надежной защитой.
Мало того, что они не действовали в сухом виде, но они еще и обладали избирательностью действия: маска, защищавшая от действия хлора, была бессильна против синильной кислоты. А ведь химикам известны десятки других ядовитых веществ, которые могут быть применены для газовой атаки!
Среди других родителей, с нетерпением ожидавших вестей с фронта, был и сотрудник Зелинского С. С. Степанов. С письмом от своего сына Анатолия он и вошел однажды утром в кабинет своего начальника. Кроме всего прочего, Анатолий сообщал об очередной газовой атаке, которую ему удалось пережить: «Многие отравились, их мучил кашель, харкали кровью. Однако некоторые спаслись: один закопался и дышал через землю, другой обернул голову шинелью и лег недвижимо, тем и спасся».
Это письмо натолкнуло Зелинского на мысль, что в основе действия маски должен лежать не принцип химического связывания ядов, а физико-химический процесс. Нужно было вещество, обладающее большой поглощающей способностью, при этом безразличное к химическому характеру газа. Нужен был универсальный поглотитель.
Первые испытания
И такой поглотитель был найден! Вспомнилась работа по очистке спирта-сырца углем: денатурирующие вещества были самой различной природы, но почти все они без исключения, поглощались древесным углем.
И работа закипела: все сотрудники лаборатории ходили черными с головы до ног от угольной пыли. Проверяли способность различных видов углей поглощать газы, искали способы увеличения поглотительной способности — методы активирования. Уголь прокаливали, сортировали, измельчали, просеивали, взвешивали, отравляли и снова взвешивали. И результаты этой упорной работы не заставили себя долго ждать.
Первые испытания сотрудники лаборатории провели на себе. В комнату, наполненную сернистым газом, зашли Зелинский, Степанов и Садиков, прижимая ко рту и носу платки с прокаленным березовым углем. Испытание закончилось через тридцать две минуты: трое испытуемых вышли из импровизированной газовой камеры, вытряхивая из платков уголь.
Зелинский немедленно отправил результаты своих изысканий в Управление санитарной и эвакуационной части.
Не получив ответа из Управления, он сделал первое публичное сообщение о своих опытах на заседании санитарно-технического отдела Русского технического общества. Доклад был одобрен, но многое еще требовало доработки: сколько угля потребуется для защиты одного человека, какова конструкция противогаза. Ответов на эти вопросы химическая лаборатория дать не могла.
После очередной газовой атаки погибло много солдат и офицеров, оставшиеся в живых развесили бесполезные маски на деревьях. Непригодность масок стала очевидной, но их замена должна была идти от Управления санитарной и эвакуационной части, а не от какого-то там Зелинского.
Был объявлен конкурс: Пажеский корпус, мужские монастыри, различные ведомства, города и отдельные лица присылали свои проекты и противогазы на апробацию. Первым одобренным образцом стал противогаз на основе горноспасательной маски, разработанный в Горном институте. Вариант оказался не самым удачным, и это едва не погубило бесценное изобретение Зелинского.
После нескольких успешных испытаний произошел провал: испытуемый был вынесен из опытной камеры в бессознательном состоянии. Дальнейшие испытания были прекращены, хотя причина неудачи была вскоре обнаружена: маска была плохо пригнана и негерметично прилегала к голове.
Положение спас профессор Шатерников. Он сам вошел в испытательную камеру с боевой концентрацией удушающих газов, где провел 40 с лишним минут, играя в шахматы с другим испытателем, инженером Дегтяревым. Оба были в масках конструкции Шатерникова с угольным респиратором Зелинского. Таким образом, угольный фильтр был реабилитирован, но до полной победы было еще далеко.
Противогаз принца Ольденбургского
Окончательное решение по данному вопросу зависело от главы ведомства принца Ольденбургского, который вопреки здравому смыслу отверг изобретение Зелинского только из-за якобы «подорванной» репутации последнего. После студенческих волнений 1911 года в Москве Зелинский вместе с другими прогрессивно мыслящими профессорами был вынужден подать прошение об отставке и покинуть кафедру Московского университета, а затем и столицу. Не мог глава Управления санитарной и эвакуационной части уступить внедрение столь нужного изобретения человеку с такой «подмоченной» репутацией. В производство был запущен образец Горного института, переименованный в противогаз принца Ольденбургского.
Но жизнь все расставила на свои места. На фронте эти маски не выдерживали конкуренции с универсальным противогазом Зелинского. Конец противодействию положило донесение: «На фронте между Ригой и Вильно смертью храбрых погибло во время газовой атаки 16 тысяч воинов. Воины были снабжены плохими масками. Маски были трех типов Горного института».
После этого особое совещание по обороне постановило изъять все маски, кроме противогаза Зелинского. К концу 1916 года все войсковые части были обеспечены этими противогазами, а потери русских войск от газовых атак стали носить лишь случайный характер.
С тех пор прошло уже почти 100 лет, но изобретение нашего соотечественника продолжает нести свою нелегкую службу.
- 8082 просмотра